Приватир - Страница 55

Ночь. Легкий и ненавязчивый шум осеннего леса. Небольшая поляна посреди заросших кустарником и деревьями развалин, и на ней почти четыреста воинов, которые ждут сигнала от наших разведчиков, которые ушли вперед. В просветах между стволами кедров и молодых дубков можно видеть усыпанное яркими и крупными южными звездами черное бархатистое небо. На душе так легко и свободно, что это даже странно, и я не понимаю причин подобного своего состояния. Скоро в бой, а вместо волнения покой. Может быть, это оттого, что я привык к войне, стрельбе, взрывам, крови и потере близких людей? Нет, вряд ли. Окончательно привыкнуть к войне я так и не смог. Отстраняться от нее, и воспринимать ее как что-то временное и преходящее, это да, научился, а сжиться с ней так и не сумел.

— Все как в юности, да, Мечник? — позади меня раздался тихий голос Кума.

— В смысле? — не оборачиваясь, спросил я.

— Ну, лес, ночь, горы, развалины. Мне все это Кавказ и службу в гвардии напоминает.

— Действительно, все как в дни нашей юности, — согласился я. — За плечами РД, поверх горки разгрузка, а в руках автомат.

— Вот и я о том же, — Кум встал рядом и вгляделся в ту сторону, куда ушли пластуны. — Что-то долго от Игнача ни слуху, ни духу, и рация молчит. Как бы не случилось чего…

— Не беспокойся, — где-то неподалеку был Лихой, который сопровождал разведку, и я его чувствовал. Пес дышал ровно и был спокоен, а значит, у пластунов все в порядке. — Игнач уже на подходе.

Командир БЧ-4 промолчал, только бросил на меня быстрый взгляд, и снова отвернулся. Не понимает камрад, отчего иногда я знаю что-то, чего знать вроде бы не должен. Конечно, о разумности Лихого он в курсе, поскольку принимал участие в походе на Калмыкию. Однако кроме меня пес ни с кем не общается, так что всеми остальными членами нашего отряда он все равно воспринимается как дрессированная собака, умное и полезное животное. Меня это устраивает, и никому, даже самым близким людям, о том, что пес далеко не так прост, как кажется, я говорить не собираюсь. Кому надо, тот в курсе, а лишними мыслями забивать головы боевых товарищей не надо.

Ладно, думки прочь, пора сосредоточиться на деле, тем более что Игнач появился. Мягким скользящим шагом казак быстро прошел от опушки. Он остановился напротив нас с Кумом, дождался Крепыша, который подбежал к нам, и начал доклад:

— Дорога чистая. Были три боевых дозора с пулеметами, один на дороге и два чуть в стороне. Местные бойцы расслаблены настолько, что на постах спали. Всех взяли в ножи, так что вперед можно идти спокойно. Мои парни уже на окраине базы, там тишь да гладь, все отдыхают, и беды не чуют. Единственное место, где наблюдается движение это порт, горит свет, работают дизеля, и часовые не спят. В общем, если где и будут серьезные проблемы, то только там.

— Отлично поработал, братка, только почему рацию отключил?

— На центральном посту был радиосканер. Не знаю, рабочий или нет, но поостерегся. Мало ли, вдруг и в местном штабе такой прибор имеется.

— Правильно. Кого-то допросил?

— Старшего на посту, капрала. Знает он немного, но кое-чего полезного сообщил. На базе все без изменений и за текущий месяц никаких перетасовок подразделений и кораблей не было. Можно работать по плану, и есть только одно, что из него выбивается.

— Что?

— Сын адмирала бывший полковник Папастратос сейчас на вилле отца отдыхает. Как бы с охраной осложнений не было. Может быть, стоит твой отряд усилить?

— Нет, усиления не требуется, и то, что здесь один из сынов местного хозяина, совсем не значит, что охрана должна бдить в усиленном режиме, — приподняв левую руку, я посмотрел на хронометр: — Сейчас два часа пять минут. Медлить не будем, так что, други мои, начинаем работу. Постарайтесь в начале не шуметь и, по возможности, обходиться глушителями и ножами. Как поняли?

— Ясно.

— Понятно.

— Сделаем все как надо.

— Давите любое сопротивление, и никого не жалейте. Эти падлюки наши родные берега обстреливают, а здесь чувствуют себя спокойно, и думают, что на Крите им курорт, но хрен они угадали. Альянс хотел войны, и он ее получит! Ну, за работу! Вперед!

Штурмовые группы покидают поляну, и каждая направляется к своей цели. Со мной сорок бойцов и присоединившийся к нам на опушке Лихой. Разумный пес, походя, трется об мою ногу всем своим мощным восьмидесяти килограммовым телом и длинными прыжками уносится к нашей цели, вилле адмирала Папастратоса.

Мы торопимся, но, тем не менее, идем достаточно тихо. Группа проходит мимо опустевшего блокпоста на дороге, пересекает небольшой ручей и с тыла подходит к четырехэтажному особняку на окраине Ретимнона. Воины ждут команду, а я разглядываю объект нашей атаки.

Дом окружен полутораметровым кирпичным забором, за ним хорошо ухоженный парк, с цветниками и каменными дорожками, которые ярко освещены электролампами. Все здесь именно так, как рассказывали пленные средиземноморцы, ранее бывавшие в Ретимноне.

Да, неплохо устроился адмирал, любит комфорт, удобство и красоту. А где же у нас охрана из хваленых морпехов? Вроде бы их здесь не меньше ста человек должно быть, а пока никого и не видел. Как-то это все странно, а может быть, что и наоборот, закономерно, расслабились вражеские воины и на службу забили. Впрочем, пора начинать, а что будет дальше, посмотрим.

Я присаживаюсь на корточки, и делаю щелчок пальцами. Ко мне сразу же склоняются головы четырех сержантов, каждый из которых командует десятком бойцов. Все обговорено заранее, еще на борту «Ветрогона», но никто не ожидал, что здесь все так просто будет, а потому, план атаки особняка меняется на ходу.