Приватир - Страница 11

К оглавлению

11

— Очередной кровник? — я посмотрел на Кару.

— Не угадал, — ответил наемник. — Айбат один из моих лучших учеников, который отошел от меня перед тем, как я в Туапсе отправился. Думаю, что он запомнил мое к нему доброе отношение и, зная мой авторитет среди наемников Причерноморья, хочет поручить вербовку бойцов для Альянса.

— Да, именно так считает не только Кара, но и Трабзонский Мэр, который очень сильно опасается того, что Альянс придет к нему и отберет у него власть, — дополнил слова Бурова мой начальник.

— Ситуация ясна, только я здесь при чем?

— Мы предлагаем господину Бурову получить у нас вид на жительство и оставить в столице свою семью. Мы платим ему солидное денежное вознаграждение, и уже в начале весны, вместе с остатками своего отряда он отправляется в Трабзон. Там Буров выходит на связь с людьми Айбата и переходит на службу в Альянс. Все, что станет известно о силах, государственном устройстве и планах средиземноморцев будет передаваться в Трабзон, где вскоре появится наше постоянное посольство, а уже оттуда в Краснодар. Твой отряд Мечник будет изображать наемников, а ты, будешь в своем истинном обличье, то есть, как был ты вольным купцом и зятем знаменитого Кары, так им же и останешься. Предварительный план таков, а дальше все будет корректироваться по ходу дела.

— Ты согласился? — я вопросительно кивнул Бурову.

— Почти, и здесь все от тебя зависит. Если ты согласен, со мной поработать, значит, дело решенное, а если кто-то другой за мной от вашей стороны будет присматривать, то надо думать и вряд ли я соглашусь. В таком случае мне лучше на Одессу отправиться.

Следующий вопрос я адресовал Еременко:

— Как долго мы будем в этой… хм, командировке?

— Да, кто же знает, — полковник развел руками, — может быть полгода, а может быть, что и больше.

— Нужна более подробная информация о том, что из себя, представляет этот Альянс.

— Саня, ну елки-моталки, — занервничал Еременко, — была бы информация, то и не дергали тебя с Карой. Все что трабзонцы знают, это какие-то слухи и пересказы через десятые уста. Сам понимаешь, достоверность таких побасенок никакая, а то, что наемники Айбата по пьяни в трактирах рассказывали, особо никто не запоминал. По весне они должны снова посетить Трабзон, вот там, на месте и разберетесь, что, есть правда, а что лжа. Стенограммы переговоров Гюнеша и Симакова, где они касаются средиземноморской угрозы, ты получишь, но там ничего особо интересного, только общие фразы и заверения в дружбе до гроба.

— Иваныч, чего-то я сомневаюсь и, честное слово, по-моему, эта операция никак не вяжется с дальней разведкой, а больше на шпионские игры смахивает. Мутно все как-то и сыро…

— Ты пойми, Саня, кроме тебя послать особо и некого. Приневоливать и приказывать не стану, решай сам, но скажу так: здесь работа по нашему профилю, узнали, что да как, слиняли, и уже на готовую почву приходят разведчики ГБ. Никто не говорит, что на этом задании вы должны жизни ложить и здоровье свое подрывать, так что при опасности раскрытия вам дано разрешение на любой возможный вариант эвакуации.

Я посмотрел на Кару, и тот только поморщился, вроде как сам решай. Задумался о плюсах и минусах внедрения в вооруженные силы Средиземноморского Альянса, и пришел к выводу, что не лежит у меня сердце к этой операции. Однако, вновь взглянув на Кару, и переведя взгляд на Еременко, сказал то, чего говорить, не хотел:

— Согласен, но у меня будет ряд условий.

— Что-то серьезное? — полковник моим решением был явно доволен.

— Не очень, и все в рамках разумного: вознаграждение, аванс и экономические преференции для моей компании.

— Составляй список, и будем думать, что можно из верховной власти выбить, а о чем лучше даже и не заикаться.

Глава 4
Азовское море. 02.03.2064

Белый в рыжих подпалинах волкодав, мощный и сильный зверь, выскочил из предрассветных сумерек неожиданно и заметил я пса только в самый последний момент. Да и то сказать, если бы не ожидал его появления, то мог бы и прозевать.

— Лихой, где тебя носило? — послал я ему мыслеобраз.

Пес в каком-то подобии улыбки оскалил клыки, вывалил красный язык, и от него пришел ответ:

— Младший осматривался. Все спокойно, врагов рядом нет.

— Это я и так знаю, хотя предосторожность никогда лишней не бывает.

— Да, — пес переступил с лапы на лапу.

— Поднимайся на борт, — я пропустил его на трап, и в несколько длинных и выверенных прыжков, Лихой оказался на корабле.

Оглянувшись на все еще спящий город, я последовал за псом. Матросы палубной команды втащили трап на борт, а временный капитан десантного корабля, бывший майор Третьей гвардейской бригады Скоков, невысокого роста плотный крепыш, стоя на крыле ходового мостика, окликнул меня:

— Ну, что Мечник, теперь-то все?

— Все, — приподняв голову, ответил я ему.

— Тогда отходим, а то припозднились уже, и «Коршун» еще полчаса назад от стенки отвалил.

Я направился в свою каюту, а позади меня раздались выкрики боцмана:

— Отдать прижимные! Отдать продольные! Отдать шпринги! Раззява, куда ты пошел? Кранец держи! Вот так! Молодец!

Расстояние между бортом и причальной стенкой увеличивалось с каждой секундой. Неспешно подрабатывая винтами, корабль отошел от места своей стоянки и устремился в море. В это время я уже находился в тесной одноместной каюте. Набегавшийся за ночь Лихой лежал на толстом ковре, размышлял о чем-то своем, а я сидел у иллюминатора и вспоминал прошедшую зиму.

11